Беларуский нейтралитет: стоит ли нам брать пример с Финляндии?
Беларуская революция и надежда на скорый уход Лукашенко вновь подняли вопрос о путях дальнейшего развития нашей страны. Одна из моделей, достаточно популярных среди интеллектуалов в последнее примерно десятилетие, - модель послевоенной Финляндии. В политической науке даже есть такой термин: "финляндизация". Это когда малая страна, формально сохраняя все атрибуты суверенитета, полностью подчиняется большому соседу. Который, в свою очередь, старается делать вид, что его маленький сосед - полностью независим и свободен в выборе своего пути развития.
Именно Финляндия стала классической страной, которая после Второй мировой войны развивалась по этой модели. Оказавшись под боком у могущественного соседа - СССР - но не имея ни малейшего желания становиться его 100%-м вассалом, Финляндия неожиданно нашла свою собственную "экологическую нишу": она обнаружила, что вполне может строить свою экономику на "особых отношениях" с Москвой.
Некоторые аналитики, описывая сложившееся после 1945 года положение вещей, даже говорят, что Финляндия по сути превратилась в "шестнадцатую республику" СССР. Впрочем, это звание успешно оспаривали Болгария, Монголия и еще ряд стран "социалистического лагеря". Но вот социалистической Финляндия как раз и не была. Зато она успешно строила капитализм, используя дешевые ресурсы, поступающие из СССР. Экономика процветала: с Востока по бросовым ценам приходили нефть и лес, из них делали конечный продукт, перепродавая как на Запад, так и обратно на Восток.
Конечно, были и реверансы в сторону большого советского соседа. Армия Финляндии была вооружена автоматами Калашникова, антикоммунистические произведения наподобие «Архипелага ГУЛАГ» в стране Суоми были де-факто запрещены; назначения ключевых министров согласовывались с Москвой (быть заподозренным в антисоветских взглядах — для финна означало поставить крест на госслужбе; прямо маккартизм наоборот).
По сути, Финляндия была для советской верхушки очень удобным выходом в западный мир, единственной капиталистической страной, действовавшей в советских интересах. Достаточно вспомнить, что американская поправка Джексона-Вэника о «запрете высокотехнологичного экспорта в тоталитарные страны» не распространялись на Финляндию — через это окно в СССР поставлялись товары двойного назначения и микроэлектроника, а в обратном направлении потихоньку выводились капиталы (пресловутое "золото партии").
Кульминацией идеи «страны-моста» стали Хельсинкские соглашения 1975 года, когда СССР, как ему казалось, переиграл атлантических партнеров, добившись «признания своих интересов».
Выгоден был такой статус "неискреннего друга СССР" и Западу. Полуоппозиционная и антикоммунистическая партия финских социал-демократов финансировалась из черных фондов ЦРУ; велось тайное сотрудничество с НАТО — например, с помощью финнов прощупывалась советская система ПВО и т.д.
В любом случае, тот факт, что финская экономика процветала, во многом был обусловлен выгодным статусом этой страны как "особого партнера" СССР. Чудо внезапно закончилось в 1991 году — с развалом СССР «финский мост» стал не нужен, после чего в стране начался экономический кризис, компенсировать который помогло лишь экстренное вхождение в Евросоюз (оцените темпы: заявка подана в марте 1992-го, вступление — уже в январе 1995-го).
Пример многолетнего процветания капиталистической Финляндии за счет ресурсов социалистического СССР выглядит очень соблазнительно для слишком многих в Беларуси. Еще с середины нулевых звучат рассуждения о том, что после ухода Лукашенко Беларуси стоило бы не "ломиться" в Евросоюз, и пойти по финскому пути, стать своего рода "мостом" между РФ и остальным миром.
Но это, по большому счету, то же самое, что заключать договор с дьяволом, рассчитывая получить от этого больше выгоды, чем потерь. Финляндия, кстати, еще легко отделалась - но в России никогда и не считали, что русские и финны - "адиннарот". В принципе, РФ, отрезвленная Зимней войной, достаточно быстро избавилась от фантомных болей от утраты этой провинции Российской Империи.
Но если "чухонцев" русские от себя достаточно легко отпустили, то беларусам и украинцам на такое рассчитывать не приходится. Отсюда вывод: Новой Беларуси однозначно нужен нейтралитет - но такой, который позволит ей не стать полем для чужой игры.
Когда 9 августа 2020-го в Беларуси начались известные всем события, я вдруг увидел, как их обсуждают мои хорошие знакомые - российские либеральные журналисты, люди, с которыми я работал в прошлом и которых считал вполне вменяемыми. Это было в Facebook, и они обсуждали то, как именно РФ должна вмешаться в события в Беларуси.
Я тогда спросил их - "Вам-то зачем вмешиваться? Не ваша страна, дайте нам самим разобраться!" И получил ответ: "Мы (Россия) в Беларусь десятки миллиардов долларов вложили, поэтому будем делать, что захотим". Пришлось объяснить, что если они не выучили украинский урок, то беларуский будет для них еще более болезненный. И - прервать общение навсегда.
Но это очень хорошо показывает российский менталитет. Русские все равно будут считать, что мы им должны, и потому отношения с ними могут быть только четко-договорные. А не такие, на которые когда-то согласилась Финляндия.
